Страх может перерасти в неуправляемый хаос

- Вы говорили о кризисе. Скажите, каковы его признаки?

- Во-первых, то, в каком состоянии находятся люди. Я вижу сильную тревогу и беспокойство. Оценивая это с точки зрения психолога, всегда стоит различать, какое чувство твое, а какое - чужое. Для сравнения - когда на консультацию приходит пациент, всегда необходимо понять, является ли негативное чувство вашим собственным чувством или это эмпатия - способность напрямую чувствовать, что испытывает другой человек. А сейчас в Литве очень много людей, охваченных тревогой, и самое плохое то, что тревога уже перерастает в страх. Когда человек боится, он старается защититься от своего страха (такой психологический компенсаторный механизм). А когда он защищается, то он склонен обвинять других - они плохие парни, поэтому у нас все плохо. Самое трагичное, что такие люди не склонны что-то обсуждать, вести дискуссии и руководствуются только установками, которые порождены все тем же страхом.

Те, кто боится COVID-19 и возможной смерти, не перестают бояться даже после вакцинации. Это проявляется в озлобленности по отношению к тем, кто не привился. Страх, вероятно, еще больше подпитывается беспокойством о том, что вакцина работает в течение очень короткого времени - около полугода. И это происходит в то время, когда врачи уверяют, что вирус побежден, а лекарств хватит на всех.

Видя это, я понимаю, что правительство так запугало общество, что страх перерастает в панику. Еще хочу заметить, что одни боятся умереть от болезни, а другие от вакцины! Власти склонны игнорировать негативные аспекты вакцинации, а это приводит к цунами слухов. Поэтому у нас и сложилась такая ситуация, в которой обе стороны следуют только своим правилам, и не остается места для научных дискуссий.

Мы можем сколько угодно твердить, что эта власть плохая, но и она, скорее всего, не знает, что делать, и испытывает такой же, а может быть, и более сильный страх. Скрывая свои страхи, правящие предпринимают жесткие действия и публично ищут виноватых. Пожалуй, лучший пример такого поведения - граница с Белоруссией. Глава МВД Агне Билотайте заявила, что это гибридная война, и сразу добавила, что Правительство справится самостоятельно. Однако через неделю, когда порядок навести так и не удалось, а общество увидело растерянность Правительства, люди решили помочь - вышли на «войну». И с чем они столкнулись? С позицией властей - вы и есть наши враги!

То же самое можно сказать и о вакцинных баталиях. За всей «трибунной» строгостью скрывается страх, незнание, что предпринять и неспособность это признать. Вероятно, вновь избранные правящие попали в давно известные психологические тиски. Они боятся, что если признаются в том, что не знают, что делать, потому что такой кризис разразился впервые, то окружающие назовут их неудачниками.

Принято думать, что шеф должен знать все и не отвечает на вопросы якобы потому, что у него нет времени. Но на самом деле, это не так. Шефы - тоже только люди. Те из них, кто не очень мудрый боятся работать в команде, а мудрые - наоборот, к решению проблемы подключают всех, кто только может помочь. Немудрые вызывают страх в своих подчиненных и постоянно ищут, кого объявить врагом.

Общая проблема усугубляется еще и тем, что совершаются попытки «стимулировать» страхи среди предпринимателей и руководителей предприятий. Позвонит, например, журналист и говорит: «Мы видим, сколько на вашем предприятии непривитых. Почему они не прививаются?» Это грубая манипуляция. Мне приходилось сталкиваться с такими случаями, когда руководители предприятий не вакцинировались сами и не заставляли это делать своих подчиненных. Во время разговора со мной они признались, что боятся проверок и грозящих в результате этого санкций. Они спрашивали - что делать? Как объяснять, почему не заставил подчиненных прививаться? Я всем говорю одно и то же - ты не можешь заставлять, ведь, если что-нибудь случится, ты будешь виноват и юридически, и морально.

И такие примеры не единичны. Ведомые страхом руководители начинают оказывать на работников давление, а работники, нехотя, вынуждены делиться историями своих болезней, потому что боятся, что могут пострадать (будут уволены с работы, не дадут сделать карьеру). Перед людьми встает сложно разрешимая дилемма - привиться и, возможно, пострадать, или рассказывать руководству о своих болезнях, что тоже может иметь нежелательные последствия.

- Почему это все происходит?

- Это происходит от неверия в себя и от того, что нет сильной команды. У нас есть бюрократы, государственный аппарат, но слышал ли кто-нибудь о мозговом центре консерваторов? Кроме того, не надо забывать, что консерваторы правят не одни. Еще есть Партия свободы, идеология которой совершенно противоположна идеологии СО-ХДЛ, и такая-сякая партийка Эугениюса Гентвиласа. У нас есть толпа разных людей, которые не знают, что делать в этой кризисной ситуации и поэтому боятся еще больше. Они убедили один другого, что главное - не вмешиваться в поделенные сферы влияния.

Также здесь могут торчать и уши личных интересов, хотя я больше склонен верить в теорию хаоса - когда все происходит потому, что так сложились обстоятельства.

- Почему люди современную ситуацию воспринимают как противостояние?

- Чтобы ответить на этот вопрос, следует вернуться во времена Саюдиса, когда у нас были Витаутас Ландсбергис и Альгирдас Бразаускас. Люди хотят верить, что есть добрая сила, которая, придя, что-то может сделать. Поэтому им особенно тяжело признать, что у поддержанного ими движения нет идей и концептуального мышления. И хотя оно и декларирует «светлое завтра», в конце концов все получается «как всегда».

Мы столкнулись с кризисом, потому что люди не знали, за кого голосовать - все политические движения растратили кредит доверия. Это также могло быть связано с новыми странными коалициями, такими как радуга и консерваторы, сотрудничавшие с НКВД и «лесные братья», а также с договоренностями между ними, поскольку стало ясно, что одна партия не может получить подавляющее большинство на выборах.

Другой важный момент - действия находящихся у власти сегодня. Они так хорошо критиковали бывшего руководителя Министерства здравоохранения Аурелиюса Веригу. Даже теми же самыми словами, которые они сегодня с остервенением повторяют. Странно, ведь если все видишь, все понимаешь, то не допускай ошибок и верни логику. К сожалению, это сделать не удалось.

Один из лучших примеров театра абсурда - маски. Одноразовые, они сразу стали многоразовыми, однако очевидно, что ситуацию это не ухудшило. Так зачем их использовать? Хорошо, что люди экономят и носят те же самые, иначе уже все свалки были бы завалены масками, что вызвало бы экологическую катастрофу, а пользы так никакой и не принесло бы. Если так хочется, чтобы маски были сменными, нужно обеспечить их выдачу на входе в такие помещения, как магазины, их сбор, когда люди выходят из помещения и их утилизацию. Кроме того, маски должны быть бесплатными, потому что не все их могут себе позволить. Сегодня в требованиях нет логики, поэтому правильнее было бы от масок отказаться.

Люди это видят и не понимают, сколько это может продолжаться.

- Где та черта, перешагнув которую, дороги назад уже не будет?

- Красная линия - это зарождение фанатизма с обеих сторон, потому что тогда больше нет возможности говорить, опираясь на логику. Любой научный аргумент будет рассматриваться как манипуляция - я этого не знаю, значит, этого не существует.

Хороший пример - речь адвоката Игнаса Вегеле. Оппоненты даже не попытались вникнуть в суть его речи, а сразу же поспешили искать в ней «прорехи». Они находят несколько «прорех» и стараются убить весь смысл сказанного, хотя в речи было много хороших мыслей.

С другой стороны стоят антиваксеры, которые верят, что все вакцины - зло. С некоторыми из них сейчас уже вообще невозможно договориться, потому что уровень фанатизма веры уже достигнут.

Когда возникает такое противостояние, начинают образовываться другие непрогнозируемые движения, которые могут привести к террористическим актам. Кроме того, в фанатиков нетрудно превратить отдельных, психически неполноценных людей. Литовскому обществу такая ситуация не нужна ни в коем случае, но до нее очень недалеко.

- И что тогда может случиться?

- Волнения. Массовые или единичные выпады со стороны как ваксеров и антиваксеров, так и с любой другой стороны.

Как тогда поведет себя власть? Как всегда. Когда власть не слишком мудрая, она стремится ввести еще более строгие ограничения, но надо помнить, что пружину можно сжимать до определенного момента. Потом она все равно вырвется и начнет раскручиваться в обратную сторону. Власть делает типичную для всех диктаторов ошибку - все ограничивает и занимается поисками внутреннего врага. А вот игнорируемые почему-то нами скандинавы умеют дискутировать и искать устраивающее всех решение.

- Что же можно сделать?

- Когда человечество находится в таком кризисном положении, самый правильный для властей путь - честно признаться в том, что они не знают, что делать и обращаться за помощью. К сожалению, мы таким путем идти не можем, потому что сообщество разделено на два противоположных лагеря, у нас - множество фиктивных внутренних врагов.

Правильно будет в такой ситуации вспомнить и Стокгольмский синдром. Только, когда заложница влюбляется в мужчину, который лишает ее свободы и угрожает ее жизни - это одно, а когда речь заходит о народе или государстве - это совсем другое.

Вспомним Холокост. Во всех гетто было собственное еврейское правительство и полиция. Пострадавший народ своими силами, при помощи своей администрации и собственной полиции поддерживал порядок только для того, чтобы угодить хищнику. В истории Холокоста Стокгольмский синдром проявился особенно трагично. Тем не менее, после войны евреи заявили, что не обвинят ни одного еврея, независимо от того, кому он служил и что делал. Об этом запрещено говорить, каждый, кто касается этой темы, объявляется антисемитом. И все это только для того, чтобы в народе не было противостояния, чтобы народ объединился и пошел своим путем.

Мы же, к сожалению, постоянно разделяем людей. Бывшие партизаны и сотрудничавшие с НКВД. Бывшие коммунисты и бывшие патриоты. Мудрецы и «свекла». Ваксеры и антиваксеры. Сначала надо остановить ведущее в никуда противостояние, а потом можно будет задуматься и о втором шаге.